Обмануть себя порой еще сложнее, чем одурачить других.
Я стала вести что-то вроде дневника. Пишу туда свои мысли, свои собственные переживания.
Я не знаю, хорошо это или нет, но так я могу сказать то, что действительно важно. И это не пропадет, как те ненормальные разговоры самой с собой. Эти мысли останутся на бумаге. И они будут выжжены на подкорке моего мозга. Я их точно уже не забуду.
Мои пафосные речи, признания, стоны, мольбы.
Боже, как же легко становиться, когда можешь это сказать. Хоть и есть кому говорить, но поймут ли они.
Брат то и дело, что поучает меня. Старается сделать так, чтоб из моих уст шли его речи. Да он умен. Но мне нужен не ум. Мне нужно понимание.
Подруга вряд ли захочет слушать то, о чем бьется мое сердце. Она не ограниченна, нет. Просто у нее нет способности поверить, как у меня.
Друг вообще кроме своей истины, не признает ничего. И это злит. Он узок. И это бесит.
А так, в своем мирке я могу думать обо всем, что так мне необходимо. Только я и мои мысли. Мои, хоть может и навязанные кем-то. Рожденные не в моем мозгу. Но я считаю это своим воззрением, моим положением. И падать я буду вниз только за то, что не смирюсь с тем, что мне не с кем поговорить.
Я не знаю, хорошо это или нет, но так я могу сказать то, что действительно важно. И это не пропадет, как те ненормальные разговоры самой с собой. Эти мысли останутся на бумаге. И они будут выжжены на подкорке моего мозга. Я их точно уже не забуду.
Мои пафосные речи, признания, стоны, мольбы.
Боже, как же легко становиться, когда можешь это сказать. Хоть и есть кому говорить, но поймут ли они.
Брат то и дело, что поучает меня. Старается сделать так, чтоб из моих уст шли его речи. Да он умен. Но мне нужен не ум. Мне нужно понимание.
Подруга вряд ли захочет слушать то, о чем бьется мое сердце. Она не ограниченна, нет. Просто у нее нет способности поверить, как у меня.
Друг вообще кроме своей истины, не признает ничего. И это злит. Он узок. И это бесит.
А так, в своем мирке я могу думать обо всем, что так мне необходимо. Только я и мои мысли. Мои, хоть может и навязанные кем-то. Рожденные не в моем мозгу. Но я считаю это своим воззрением, моим положением. И падать я буду вниз только за то, что не смирюсь с тем, что мне не с кем поговорить.
